Я верю в призвание Божье
Старший пастор Новоильинской церкви христиан веры евангельской Илья Владимирович Банцеев двадцать пять лет назад вернулся в родной Новокузнецк по призыву Божьему и создал растущую и процветающую церковь – буквально на ровном месте. Ходил по улицам, беседовал с людьми, играл для них на гитаре – и знал, что построит храм Божий, где сотни и тысячи людей обретут надежду и утешение в Слове Божьем.
И построил.
– Илья Владимирович, думали вы тогда, в самом начале, что со временем будете праздновать двадцатипятилетие церкви, которая тогда ещё была только в мечтах?
– Я приехал на пять лет сюда. И когда эти пять лет прошли, подумал: надо ещё пять лет послужить. Потом прошло десять лет, и я стал молиться: «Господи, может, ещё пять лет дашь мне послужить?!» И вот, когда прошли пятнадцать лет, я понял: если Бог позволит, я здесь останусь навсегда. Жена моя готова здесь со мной жить, дети наши хотят вернуться сюда…
Можно сказать, моё желание проповедовать в России сыграло ключевую роль в знакомстве с женой. Мы встретились в Вене, где моя семья прожила полгода на бывшей советской военной базе перед отправкой в Канаду, а Дженнет работала в миссионерском центре, помогала беженцам. Она пришла на богослужение, которое шло на русском языке, и подошла, чтобы поблагодарить за песню, которую мы исполнили. Она эту песню знала. А когда узнала, что я хочу проповедовать Евангелие в России, сказала, что мечтает о том же – её бабушка и дедушка по линии мамы были русскими, а по линии отца – украинцами… Потом, когда мы признались во взаимной симпатии, она сказала: «Если только ты действительно готов посвятить свою жизнь служению Богу в Сибири – я согласна выйти за тебя замуж». Я ответил: «Для меня в сердце вопрос решен: я обязательно вернусь в Россию!» Мы верим, что это Божье провидение, что Бог нас познакомил… (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
Мы сейчас думаем и молимся о следующих двадцати пяти годах для нашей церкви, чтобы Бог даровал их нам.
– С точки зрения обывателя, это очень странно: дети ваши учатся в Америке, старший работает там. У них гражданство богатой и обеспеченной страны. А будущее России – неопределённо. смутно. И я не припомню, когда бы всё было иначе… Что вы увидели такого в России, что готовы до конца жизни служить ей?
– Я верю в призвание Божье, верю, что у Бога есть план на жизнь каждого человека, каждого в отдельности. И я уверен, что нашёл свою цель через осознание Божьей воли. Это наше место для служения и для жизни.
Почему я это знаю? Внутри, в душе, очень сильное ощущение, что мы на правильном месте. Мы бывали в разных странах Европы, часто посещаем Америку. Поступали предложения о службе и в Канаде, и в США. Мы легко бы смогли найти там работу и так же легко там жить…
Но удивительное дело: и у моей жены, и у меня одинаковое внутреннее убеждение, и оно очень сильное: Бог предназначил нам служить здесь. И иначе никак не могу объяснить. Это Божье призвание.
И, конечно, мы верим, что не только для нас у Бога есть план и цель, но и для каждого человека. Поэтому мы и стараемся донести до людей эту надежду. Потому что когда человек находит Бога в своей жизни, когда к нему приходит понимание: это воля Господа на мою жизнь, тогда наступает удивительное состояние удовлетворения. Удовлетворения жизнью. Когда все трудные и смутные времена, неопределённое будущее нисколько не пугают.
Конечно, я вижу, как люди, которые не знают Бога, переживают, ломаются, страдают от разных зависимостей. Например, в России очень много пьющих мужчин. Я спрашивал некоторых, почему они пьют. Они, как правило, отвечают: «А как нам ещё расслабляться?!» По-другому они не умеют. Мне кажется даже, что непьющему мужчине, неверующему, очень трудно найти друзей. И спортсмены, и бизнесмены на отдыхе «отрываются» и говорят, что по-другому «нельзя расслабиться».
– Алкоголь обладает таким свойством: он примиряет с действительностью, сеет равнодушие: да пошло оно всё…
– Это отрицание реальности. Потому что ужасно сложно в этой реальности жить. И я просто удивляюсь, как можно обходиться без утешения, которое даёт Бог. Если внутреннего утешения нет, что остается?
Поэтому мы здесь и живём, чтобы помочь людям увидеть: Бог настолько любит нас, что если мы доверимся Ему, Он наполнит нашу жизнь неиссякаемым источником любви.
К сожалению, у русских людей, даже если они вроде бы верят в Бога, принято упрекать Его: «Господи, я в Тебя верил, но почему Ты так со мной поступаешь?» Я вижу в этом происки Сатаны, который в Эдемском саду заставил поверить людей, что Создатель их обманывает.
– Бывает ещё и разновидность торга: я буду Тебе молиться, а Ты взамен мне дай что-нибудь ценное – здоровье, деньги, благополучие. Если не дал – то Ты плохой Бог, я в Тебя верить не буду… Как я понимаю, Россия для вас – трудное, но благодатное место для духовной работы?
– Мы понимаем, что всех людей мы не сможем спасти, всем помочь тоже не сможем. Сделаем всё, что в наших силах. Несмотря на все трудности – нелегко развиваться протестантской церкви в России. Из-за традиционных взглядов, из-за религиозных предрассудков у людей. Сопротивление встречается даже на официальном уровне, хотя государство у нас светское.
Хочу обратить внимание, что почти все наши верующие пережили отвержение. Либо отвержение родных, либо отвержение друзей, либо отвержение общества по месту учебы или работы. Такие, мол, вы сектанты и всё такое прочее… При этом церковь – без резких скачков, но постоянно, из года в год – растёт. К нам приходят люди, которые сделали для себя осознанный выбор. Они знают, что соседи, знакомые будут злословить, даже оскорблять их – просто потому, что они другие. Это общая наша проблема – если ты выделяешься из массы, то ты – чужой, и общество постарается заставить тебя быть как все.
– Но ещё хуже, когда общество вообще не знает, каким человеку надо быть… Многие считают, что надо быть богатым – и всё. Богатым любой ценой. Но сейчас и этот «идеал» уходит. Ясно, что богатство не даёт ни счастья, ни спокойствия. А нового ничего нет. Такая вот идеологическая пустота… Прошедшие двадцать пять лет, по сути, были для общества временем разочарования: в демократии, свободе и т. д.
– Это ещё раз подчеркивает, что есть ценности, которые не меняются, они вечные – это Бог и Его Слово. И есть ценности мирские, преходящие. «Конец их – погибель», – говорит Библия. А слова Иисуса всегда имеют и силу, и смысл. Они неизменно помогают людям понять, каких ориентиров держаться. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» – сказал Иисус. Его слова актуальны в любое время, для любого поколения в любой стране. Ну, стал человек богатым – какая в том ему польза? И сможет ли человек купить себе вечную жизнь? Нет, конечно…
– Ваш выбор был не случайным – приехать именно в Новокузнецк?
– Здесь я родился и вырос, здесь ходил в церковь. Мы молились, чтобы Бог дал свободу, дабы люди могли свободно верить и поклоняться Ему, открыто исповедовать свою веру. И вот, когда эта свобода пришла, мои родители собрались уезжать. Я хотел остаться, но, конечно, не мог тогда. И вернулся спустя четыре с половиной года, в 1993 году. Протестантских церквей здесь было очень мало – родная «Церковь на Камне», две зарегистрированные церкви баптистов и одна незарегистрированная. И к тому времени, как мы приехали, появилась ещё церковь «Живая вода». На весь полумиллионный город – пять небольших церквей. Мы решили, что здесь много места для духовной работы.
Поехали в Новоильинский район, потому что в нём не было никакой церкви, даже православной. Соответственно и название было выбрано – Новоильинская церковь. Ну, а когда Бог неожиданно усмотрел нам здание в центре города, люди не захотели менять название…
– Первые дни – самые трудные. С чего вы начинали?
– Регистрации ещё не было, я действовал от «Церкви на Камне», арендовал зал в кинотеатре. Самое начало – мы с женой ходили по улице, общались с людьми, разговаривали с ними о жизни, о Боге. Видели, как много людей было в отчаянии. И мы приглашали их на богослужение в кинотеатр «Спутник», раздавали брошюры. Иногда я брал гитару и прямо на улице пел одну-две песни. Люди останавливались, улыбались, задавали вопросы…
Мы думали, что очень много людей придёт, потому что интерес был большой. Но на первое служение 1 августа пришли примерно двадцать ребятишек. Мы пообщались с ними, показали им фильм «Иисус». И вот таким было наше первое официальное богослужение.
Постепенно, постепенно зал с каждым богослужением наполнялся. У людей было много проблем, они искали помощи и утешения. Когда сменился директор кинотеатра, нам пришлось перебраться в актовый зал школы. Когда запретили и это, а в аренде помещений нам отказывали, несколько месяцев проводили богослужения прямо на улице, меня даже привлекали к административной ответственности – будто бы митинг проводил без согласования. Потом удалось арендовать заброшенное здание обувной фабрики, которое зимой промерзало насквозь…
Самое наше смиренное, самое непривлекательное для богослужения место – это обувная фабрика. Там не было ни отопления, ни воды – просто бетонная коробка. Внутри, казалось, было холоднее, чем на улице. Иногда я шёл утром через заснеженное поле, а на улице минус тридцать – тридцать пять, и надеялся: хоть бы никто не пришёл, и тогда я смогу отменить службу. Но приходя, я видел, что люди уже заходят: лица закрыты шарфами, на ресницах сосульки – и они радостные, потому что пришли на богослужение! И я говорил про себя: «Господи, прости меня за моё малодушие!» И никогда не отменял службу… (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
Трудные были времена. Помню, иду зимой на богослужение на обувную фабрику и обгоняю бабушку с костыльком. И слышу, как она молится: «Господи, дай мне найти копеечку!» Я остановился и спрашиваю: «Бабушка, вы просите у Бога, чтобы Он дал вам денежку найти?» Она говорит: «Да, сынок. Кушать дома нечего, и денег нет…» Я отдал ей всё, что у меня было в кошельке: «Бабушка, купите себе чего-нибудь». Она перекрестилась, поклонилась, поблагодарила, и я пошёл дальше. Отошёл шагов десять и слышу внутренний голос: «И это всё, что ты можешь сделать?» Я говорю: «Господи, а что я ещё могу?» И мне пришла идея от Бога – сделать так, чтобы в церковь привозили хлеб. Мы договорились с несколькими пекарнями, и каждое воскресенье люди уходили домой с горячей булкой хлеба. Я удивился, насколько это было людям ценно. Все с удовольствием брали хлеб, и даже некоторое время люди просто приходили в церковь за хлебом…
– Церковь – это не только духовное окормление. Она старается ответить на нужды людей, помочь им в реальной жизни…
– У нас есть «Источник жизни», в котором оказываем помощь людям зависимым, потерявшим своё место в обществе, утратившим свой социальный статус. К сожалению, помочь материально всем нуждающимся мы не можем. Но сами верующие, когда в общении узнают о чужих нуждах, всегда помогают. И я всегда радуюсь этому – люди открыты и участвуют в добром деле. Социальных проектов у нас много – это служение и детям с ограниченными возможностями, и больным, и старикам…
Хотя иногда странно получается. Мы помогали пациентам наркологического отделения, они приходили в церковь. А потом перестали. Спрашивал, почему. Оказывается, они решили, что мы хотим их каким-то образом использовать…
– Интересно, каким же?
– Это трудно логически объяснить… Решили, наверное, что вдруг им у нас понравится, и тогда они потеряют какую-то свободу выбора – пить, например, или не пить… Я не раз слышал от прихожан, что у них есть друзья, которым нравится образ жизни верующих. Но сами они не хотят следовать их примеру, потому что боятся стать такими же. Доброе почему-то их не привлекает, оно даже немного пугает.
– Мне кажется, во многом это отголоски советской пропаганды. Помню, в шестидесятые был фильм «Тучи над Борском», где пятидесятники готовы были распять школьницу…
– Я тоже помню статью в «Работнице», будто в глухой деревне из одного дома постоянно доносились детские крики. Там сектанты-пятидесятники приносили в жертву младенцев. Детей у них было много, не жалко одного-двух… Я сам из многодетной семьи и, когда прочитал, мне смешно стало. И я уже рассказывал эту историю: когда моя мама пришла на пасхальную службу со мной, младенцем, её хотели арестовать, потому что всё подходило: вот Пасха, вот женщина с новорожденным ребенком – пасхальным агнцем на заклание. В жертву она меня ещё не успела принести, её хотели арестовать, но она убежала (смеётся).
– Ну, и сейчас случаются рецидивы старой болезни. Помнится, совсем недавно областной департамент образования спускал письмо с предостережениями относительно протестантов: мол, заманивают и влияют… А ведь в светском государстве, казалось бы, чиновники должны одинаково относиться ко всем конфессиям и течениям. Тем более, что речь идёт не о деструктивной секте, а о церкви, у которой более восьмисот миллионов последователей.
– Да, хотелось бы, чтобы органы государственной власти относились одинаково, без субъективизма, ко всем зарегистрированным в России церквям. Понятно, чтобы не было при этом в них религиозного экстремизма. Люди должны иметь возможность молиться так, как им хочется.
Религия, конечно, влияет на сознание людей, их мировоззрение. Поэтому политики всегда пытаются использовать веру в своих целях. Это мощный инструмент, но Христос им не пользовался. Он никогда не пытался контролировать выбор человека. Он служил людям, Он проповедовал Царство Божье и всегда давал человеку право выбора. Он даже ученикам своим сказал: «Не желаете ли вы оставить Меня?»
И это моя позиция: мы никого не должны пытаться затянуть или удержать. Мы даем возможность сделать выбор. И проповедуя Слово Божье, я говорю, что Божья любовь дана всем, только не все её принимают. Чтобы принять её, нужно сделать свой личный, осознанный выбор. И этим христианство отличается от всех других религий…
Моя мечта… Наверное, чтобы было как можно больше верующих людей – у нас в городе, во всей стране. Моя цель и мечта – чтобы было больше церквей. Таких, которые служат людям, а не используют людей для достижения каких-то целей. Иисус сказал, какой должна быть церковь: «Вы соль Земли, вы свет миру». (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
– Вспоминая вашу историю с тем же «Источником жизни», благотворительным фондом для реабилитации алкоголе- и наркозависимых, поражаюсь, какие трудности вам приходилось преодолевать в каждом благом начинании. И причина, думаю, одна: вы – протестанты…
– Нам также и немало помогали, особенно люди, семьи которых коснулась эта беда, наркомания. У неё же нет социального статуса. Но вообще так было всегда. Когда спустился Божий Сын на Землю, Который творил добро и нёс любовь людям, они Его всё равно распяли. И предали Его смерти люди самые религиозные, книжники и фарисеи, потому что Он выделялся, был не такой, как они. И Господь сказал: «Если Меня гнали, будут гнать и вас».
Если мы делаем добро, делаем это искренне, без всяких скрытых мотивов, просто хотим помочь людям, дать им надежду, принести в их жизнь любовь, и если это хоть чуть-чуть получилось, я очень рад.
Я помню, по этой причине мы даже две хоккейные команды из Канады приглашали. Зная, что в Новокузнецке любят хоккей, хотели доставить людям удовольствие. И когда удалось привезти легенду мирового хоккея Пола Хендерсона, городу это очень понравилось. Потом мы организовали международный симпозиум для врачей-радиологов, приезжали самые крупные специалисты в этой области из Америки, они все верующие. Потом собрали такой же симпозиум для кардиологов. Приезжал ведущий специалист в области онкологии. И что было приятно видеть: наши врачи – на том же уровне, что их американские коллеги. Только там технических возможностей побольше.
Проводили семинар для работников пожарной охраны «Управление стрессом в критических ситуациях». Это один из тех семинаров, которые все службы спасения мира ежегодно обязаны прослушивать…
Мы готовы и сейчас, если это городу нужно и интересно, приглашать специалистов из разных сфер для обмена опытом. Им, кстати, это тоже интересно. При этом не ведется никакой политической и религиозной пропаганды.
Новоильинская церковь хочет послужить городу и готова сделать для него всё, что в её силах, и на международном, и на местном уровне. Наши люди рады помочь в решении любых городских проблем, ведь Новокузнецк – это город, в котором мы живём и будут жить наши дети и внуки…
Когда нас, например, приглашали на субботники, прихожане с удовольствием принимали в них участие и даже побеждали в негласном соревновании на активность.
– Каким вы видите будущее Новоильинской церкви?
– Как я уже говорил, мы строим планы на следующие двадцать пять лет. Так как народу прибавляется, нам уже тесно в нашем помещении. У нас уже четыре собрания, и я не могу представить себе пятое. Поэтому мы будем открывать Новоильинскую церковь в районах нашего города. И в следующем году Новоильинская церковь придёт в Новоильинский район, откуда начала свой путь. Людям, которые там проживают, не нужно будет ездить сюда. А это около двухсот человек.
– Не получится ли так, что эти «филиалы» просто утратят связь с Новоильинской церковью? Что объединяет её прихожан?
– У нас есть особые наши ценности, своего рода ДНК Новоильинской церкви. Мы ценим семью, мы ценим единство всех верующих, мы ценим участие каждого человека в жизни церкви и в жизни общества – у каждого есть способности, дары, таланты. Это кроме само собой разумеющихся, базовых ценностей. К ним относятся Слово Божье, молитва, учение Христа и апостолов.
И построил.
– Илья Владимирович, думали вы тогда, в самом начале, что со временем будете праздновать двадцатипятилетие церкви, которая тогда ещё была только в мечтах?
– Я приехал на пять лет сюда. И когда эти пять лет прошли, подумал: надо ещё пять лет послужить. Потом прошло десять лет, и я стал молиться: «Господи, может, ещё пять лет дашь мне послужить?!» И вот, когда прошли пятнадцать лет, я понял: если Бог позволит, я здесь останусь навсегда. Жена моя готова здесь со мной жить, дети наши хотят вернуться сюда…
Можно сказать, моё желание проповедовать в России сыграло ключевую роль в знакомстве с женой. Мы встретились в Вене, где моя семья прожила полгода на бывшей советской военной базе перед отправкой в Канаду, а Дженнет работала в миссионерском центре, помогала беженцам. Она пришла на богослужение, которое шло на русском языке, и подошла, чтобы поблагодарить за песню, которую мы исполнили. Она эту песню знала. А когда узнала, что я хочу проповедовать Евангелие в России, сказала, что мечтает о том же – её бабушка и дедушка по линии мамы были русскими, а по линии отца – украинцами… Потом, когда мы признались во взаимной симпатии, она сказала: «Если только ты действительно готов посвятить свою жизнь служению Богу в Сибири – я согласна выйти за тебя замуж». Я ответил: «Для меня в сердце вопрос решен: я обязательно вернусь в Россию!» Мы верим, что это Божье провидение, что Бог нас познакомил… (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
Мы сейчас думаем и молимся о следующих двадцати пяти годах для нашей церкви, чтобы Бог даровал их нам.
– С точки зрения обывателя, это очень странно: дети ваши учатся в Америке, старший работает там. У них гражданство богатой и обеспеченной страны. А будущее России – неопределённо. смутно. И я не припомню, когда бы всё было иначе… Что вы увидели такого в России, что готовы до конца жизни служить ей?
– Я верю в призвание Божье, верю, что у Бога есть план на жизнь каждого человека, каждого в отдельности. И я уверен, что нашёл свою цель через осознание Божьей воли. Это наше место для служения и для жизни.
Почему я это знаю? Внутри, в душе, очень сильное ощущение, что мы на правильном месте. Мы бывали в разных странах Европы, часто посещаем Америку. Поступали предложения о службе и в Канаде, и в США. Мы легко бы смогли найти там работу и так же легко там жить…
Но удивительное дело: и у моей жены, и у меня одинаковое внутреннее убеждение, и оно очень сильное: Бог предназначил нам служить здесь. И иначе никак не могу объяснить. Это Божье призвание.
И, конечно, мы верим, что не только для нас у Бога есть план и цель, но и для каждого человека. Поэтому мы и стараемся донести до людей эту надежду. Потому что когда человек находит Бога в своей жизни, когда к нему приходит понимание: это воля Господа на мою жизнь, тогда наступает удивительное состояние удовлетворения. Удовлетворения жизнью. Когда все трудные и смутные времена, неопределённое будущее нисколько не пугают.
Конечно, я вижу, как люди, которые не знают Бога, переживают, ломаются, страдают от разных зависимостей. Например, в России очень много пьющих мужчин. Я спрашивал некоторых, почему они пьют. Они, как правило, отвечают: «А как нам ещё расслабляться?!» По-другому они не умеют. Мне кажется даже, что непьющему мужчине, неверующему, очень трудно найти друзей. И спортсмены, и бизнесмены на отдыхе «отрываются» и говорят, что по-другому «нельзя расслабиться».
– Алкоголь обладает таким свойством: он примиряет с действительностью, сеет равнодушие: да пошло оно всё…
– Это отрицание реальности. Потому что ужасно сложно в этой реальности жить. И я просто удивляюсь, как можно обходиться без утешения, которое даёт Бог. Если внутреннего утешения нет, что остается?
Поэтому мы здесь и живём, чтобы помочь людям увидеть: Бог настолько любит нас, что если мы доверимся Ему, Он наполнит нашу жизнь неиссякаемым источником любви.
К сожалению, у русских людей, даже если они вроде бы верят в Бога, принято упрекать Его: «Господи, я в Тебя верил, но почему Ты так со мной поступаешь?» Я вижу в этом происки Сатаны, который в Эдемском саду заставил поверить людей, что Создатель их обманывает.
– Бывает ещё и разновидность торга: я буду Тебе молиться, а Ты взамен мне дай что-нибудь ценное – здоровье, деньги, благополучие. Если не дал – то Ты плохой Бог, я в Тебя верить не буду… Как я понимаю, Россия для вас – трудное, но благодатное место для духовной работы?
– Мы понимаем, что всех людей мы не сможем спасти, всем помочь тоже не сможем. Сделаем всё, что в наших силах. Несмотря на все трудности – нелегко развиваться протестантской церкви в России. Из-за традиционных взглядов, из-за религиозных предрассудков у людей. Сопротивление встречается даже на официальном уровне, хотя государство у нас светское.
Хочу обратить внимание, что почти все наши верующие пережили отвержение. Либо отвержение родных, либо отвержение друзей, либо отвержение общества по месту учебы или работы. Такие, мол, вы сектанты и всё такое прочее… При этом церковь – без резких скачков, но постоянно, из года в год – растёт. К нам приходят люди, которые сделали для себя осознанный выбор. Они знают, что соседи, знакомые будут злословить, даже оскорблять их – просто потому, что они другие. Это общая наша проблема – если ты выделяешься из массы, то ты – чужой, и общество постарается заставить тебя быть как все.
– Но ещё хуже, когда общество вообще не знает, каким человеку надо быть… Многие считают, что надо быть богатым – и всё. Богатым любой ценой. Но сейчас и этот «идеал» уходит. Ясно, что богатство не даёт ни счастья, ни спокойствия. А нового ничего нет. Такая вот идеологическая пустота… Прошедшие двадцать пять лет, по сути, были для общества временем разочарования: в демократии, свободе и т. д.
– Это ещё раз подчеркивает, что есть ценности, которые не меняются, они вечные – это Бог и Его Слово. И есть ценности мирские, преходящие. «Конец их – погибель», – говорит Библия. А слова Иисуса всегда имеют и силу, и смысл. Они неизменно помогают людям понять, каких ориентиров держаться. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» – сказал Иисус. Его слова актуальны в любое время, для любого поколения в любой стране. Ну, стал человек богатым – какая в том ему польза? И сможет ли человек купить себе вечную жизнь? Нет, конечно…
– Ваш выбор был не случайным – приехать именно в Новокузнецк?
– Здесь я родился и вырос, здесь ходил в церковь. Мы молились, чтобы Бог дал свободу, дабы люди могли свободно верить и поклоняться Ему, открыто исповедовать свою веру. И вот, когда эта свобода пришла, мои родители собрались уезжать. Я хотел остаться, но, конечно, не мог тогда. И вернулся спустя четыре с половиной года, в 1993 году. Протестантских церквей здесь было очень мало – родная «Церковь на Камне», две зарегистрированные церкви баптистов и одна незарегистрированная. И к тому времени, как мы приехали, появилась ещё церковь «Живая вода». На весь полумиллионный город – пять небольших церквей. Мы решили, что здесь много места для духовной работы.
Поехали в Новоильинский район, потому что в нём не было никакой церкви, даже православной. Соответственно и название было выбрано – Новоильинская церковь. Ну, а когда Бог неожиданно усмотрел нам здание в центре города, люди не захотели менять название…
– Первые дни – самые трудные. С чего вы начинали?
– Регистрации ещё не было, я действовал от «Церкви на Камне», арендовал зал в кинотеатре. Самое начало – мы с женой ходили по улице, общались с людьми, разговаривали с ними о жизни, о Боге. Видели, как много людей было в отчаянии. И мы приглашали их на богослужение в кинотеатр «Спутник», раздавали брошюры. Иногда я брал гитару и прямо на улице пел одну-две песни. Люди останавливались, улыбались, задавали вопросы…
Мы думали, что очень много людей придёт, потому что интерес был большой. Но на первое служение 1 августа пришли примерно двадцать ребятишек. Мы пообщались с ними, показали им фильм «Иисус». И вот таким было наше первое официальное богослужение.
Постепенно, постепенно зал с каждым богослужением наполнялся. У людей было много проблем, они искали помощи и утешения. Когда сменился директор кинотеатра, нам пришлось перебраться в актовый зал школы. Когда запретили и это, а в аренде помещений нам отказывали, несколько месяцев проводили богослужения прямо на улице, меня даже привлекали к административной ответственности – будто бы митинг проводил без согласования. Потом удалось арендовать заброшенное здание обувной фабрики, которое зимой промерзало насквозь…
Самое наше смиренное, самое непривлекательное для богослужения место – это обувная фабрика. Там не было ни отопления, ни воды – просто бетонная коробка. Внутри, казалось, было холоднее, чем на улице. Иногда я шёл утром через заснеженное поле, а на улице минус тридцать – тридцать пять, и надеялся: хоть бы никто не пришёл, и тогда я смогу отменить службу. Но приходя, я видел, что люди уже заходят: лица закрыты шарфами, на ресницах сосульки – и они радостные, потому что пришли на богослужение! И я говорил про себя: «Господи, прости меня за моё малодушие!» И никогда не отменял службу… (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
Трудные были времена. Помню, иду зимой на богослужение на обувную фабрику и обгоняю бабушку с костыльком. И слышу, как она молится: «Господи, дай мне найти копеечку!» Я остановился и спрашиваю: «Бабушка, вы просите у Бога, чтобы Он дал вам денежку найти?» Она говорит: «Да, сынок. Кушать дома нечего, и денег нет…» Я отдал ей всё, что у меня было в кошельке: «Бабушка, купите себе чего-нибудь». Она перекрестилась, поклонилась, поблагодарила, и я пошёл дальше. Отошёл шагов десять и слышу внутренний голос: «И это всё, что ты можешь сделать?» Я говорю: «Господи, а что я ещё могу?» И мне пришла идея от Бога – сделать так, чтобы в церковь привозили хлеб. Мы договорились с несколькими пекарнями, и каждое воскресенье люди уходили домой с горячей булкой хлеба. Я удивился, насколько это было людям ценно. Все с удовольствием брали хлеб, и даже некоторое время люди просто приходили в церковь за хлебом…
– Церковь – это не только духовное окормление. Она старается ответить на нужды людей, помочь им в реальной жизни…
– У нас есть «Источник жизни», в котором оказываем помощь людям зависимым, потерявшим своё место в обществе, утратившим свой социальный статус. К сожалению, помочь материально всем нуждающимся мы не можем. Но сами верующие, когда в общении узнают о чужих нуждах, всегда помогают. И я всегда радуюсь этому – люди открыты и участвуют в добром деле. Социальных проектов у нас много – это служение и детям с ограниченными возможностями, и больным, и старикам…
Хотя иногда странно получается. Мы помогали пациентам наркологического отделения, они приходили в церковь. А потом перестали. Спрашивал, почему. Оказывается, они решили, что мы хотим их каким-то образом использовать…
– Интересно, каким же?
– Это трудно логически объяснить… Решили, наверное, что вдруг им у нас понравится, и тогда они потеряют какую-то свободу выбора – пить, например, или не пить… Я не раз слышал от прихожан, что у них есть друзья, которым нравится образ жизни верующих. Но сами они не хотят следовать их примеру, потому что боятся стать такими же. Доброе почему-то их не привлекает, оно даже немного пугает.
– Мне кажется, во многом это отголоски советской пропаганды. Помню, в шестидесятые был фильм «Тучи над Борском», где пятидесятники готовы были распять школьницу…
– Я тоже помню статью в «Работнице», будто в глухой деревне из одного дома постоянно доносились детские крики. Там сектанты-пятидесятники приносили в жертву младенцев. Детей у них было много, не жалко одного-двух… Я сам из многодетной семьи и, когда прочитал, мне смешно стало. И я уже рассказывал эту историю: когда моя мама пришла на пасхальную службу со мной, младенцем, её хотели арестовать, потому что всё подходило: вот Пасха, вот женщина с новорожденным ребенком – пасхальным агнцем на заклание. В жертву она меня ещё не успела принести, её хотели арестовать, но она убежала (смеётся).
– Ну, и сейчас случаются рецидивы старой болезни. Помнится, совсем недавно областной департамент образования спускал письмо с предостережениями относительно протестантов: мол, заманивают и влияют… А ведь в светском государстве, казалось бы, чиновники должны одинаково относиться ко всем конфессиям и течениям. Тем более, что речь идёт не о деструктивной секте, а о церкви, у которой более восьмисот миллионов последователей.
– Да, хотелось бы, чтобы органы государственной власти относились одинаково, без субъективизма, ко всем зарегистрированным в России церквям. Понятно, чтобы не было при этом в них религиозного экстремизма. Люди должны иметь возможность молиться так, как им хочется.
Религия, конечно, влияет на сознание людей, их мировоззрение. Поэтому политики всегда пытаются использовать веру в своих целях. Это мощный инструмент, но Христос им не пользовался. Он никогда не пытался контролировать выбор человека. Он служил людям, Он проповедовал Царство Божье и всегда давал человеку право выбора. Он даже ученикам своим сказал: «Не желаете ли вы оставить Меня?»
И это моя позиция: мы никого не должны пытаться затянуть или удержать. Мы даем возможность сделать выбор. И проповедуя Слово Божье, я говорю, что Божья любовь дана всем, только не все её принимают. Чтобы принять её, нужно сделать свой личный, осознанный выбор. И этим христианство отличается от всех других религий…
Моя мечта… Наверное, чтобы было как можно больше верующих людей – у нас в городе, во всей стране. Моя цель и мечта – чтобы было больше церквей. Таких, которые служат людям, а не используют людей для достижения каких-то целей. Иисус сказал, какой должна быть церковь: «Вы соль Земли, вы свет миру». (Из интервью в «С.Д.» 31 октября 2017 года)
– Вспоминая вашу историю с тем же «Источником жизни», благотворительным фондом для реабилитации алкоголе- и наркозависимых, поражаюсь, какие трудности вам приходилось преодолевать в каждом благом начинании. И причина, думаю, одна: вы – протестанты…
– Нам также и немало помогали, особенно люди, семьи которых коснулась эта беда, наркомания. У неё же нет социального статуса. Но вообще так было всегда. Когда спустился Божий Сын на Землю, Который творил добро и нёс любовь людям, они Его всё равно распяли. И предали Его смерти люди самые религиозные, книжники и фарисеи, потому что Он выделялся, был не такой, как они. И Господь сказал: «Если Меня гнали, будут гнать и вас».
Если мы делаем добро, делаем это искренне, без всяких скрытых мотивов, просто хотим помочь людям, дать им надежду, принести в их жизнь любовь, и если это хоть чуть-чуть получилось, я очень рад.
Я помню, по этой причине мы даже две хоккейные команды из Канады приглашали. Зная, что в Новокузнецке любят хоккей, хотели доставить людям удовольствие. И когда удалось привезти легенду мирового хоккея Пола Хендерсона, городу это очень понравилось. Потом мы организовали международный симпозиум для врачей-радиологов, приезжали самые крупные специалисты в этой области из Америки, они все верующие. Потом собрали такой же симпозиум для кардиологов. Приезжал ведущий специалист в области онкологии. И что было приятно видеть: наши врачи – на том же уровне, что их американские коллеги. Только там технических возможностей побольше.
Проводили семинар для работников пожарной охраны «Управление стрессом в критических ситуациях». Это один из тех семинаров, которые все службы спасения мира ежегодно обязаны прослушивать…
Мы готовы и сейчас, если это городу нужно и интересно, приглашать специалистов из разных сфер для обмена опытом. Им, кстати, это тоже интересно. При этом не ведется никакой политической и религиозной пропаганды.
Новоильинская церковь хочет послужить городу и готова сделать для него всё, что в её силах, и на международном, и на местном уровне. Наши люди рады помочь в решении любых городских проблем, ведь Новокузнецк – это город, в котором мы живём и будут жить наши дети и внуки…
Когда нас, например, приглашали на субботники, прихожане с удовольствием принимали в них участие и даже побеждали в негласном соревновании на активность.
– Каким вы видите будущее Новоильинской церкви?
– Как я уже говорил, мы строим планы на следующие двадцать пять лет. Так как народу прибавляется, нам уже тесно в нашем помещении. У нас уже четыре собрания, и я не могу представить себе пятое. Поэтому мы будем открывать Новоильинскую церковь в районах нашего города. И в следующем году Новоильинская церковь придёт в Новоильинский район, откуда начала свой путь. Людям, которые там проживают, не нужно будет ездить сюда. А это около двухсот человек.
– Не получится ли так, что эти «филиалы» просто утратят связь с Новоильинской церковью? Что объединяет её прихожан?
– У нас есть особые наши ценности, своего рода ДНК Новоильинской церкви. Мы ценим семью, мы ценим единство всех верующих, мы ценим участие каждого человека в жизни церкви и в жизни общества – у каждого есть способности, дары, таланты. Это кроме само собой разумеющихся, базовых ценностей. К ним относятся Слово Божье, молитва, учение Христа и апостолов.